Содержание:
Почему политэкономия нуждается в ревизии?
Концептуальные дефекты политэкономии социализма
Концептуальные дефекты политэкономии капитализма
Неолиберальная экономическая наука
Идол валового внутреннего продукта
Как реанимировать политэкономию?
1. Почему политэкономия нуждается в ревизии?
Ревизия требуется политэкономии в первую очередь потому, что неолиберальные экономисты превратили ее в научную мумию. И уже скоро полвека политэкономия существует в качестве общеобразовательного предмета. В результате политэкономы никак в развитии экономической науки не участвуют – занимаются только преподавательской деятельностью. Как следствие, не привлекаются к разработке экономических реформ.
Поэтому для начала требуется объяснить, зачем это было сделано – чем именно политэкономия мешала неолиберальной экономической политике? Ведь иначе придется признать политэкономию лженаукой. После выяснения причины умерщвления неолиберальными экономистами политэкономии можно заняться ее реанимацией – определить, что именно в ней действительно ошибочно и эти ошибки исправить.
Неолибералов категорически не устраивал главный предмет политэкономических исследований – сущность экономических отношений. Дело в том, что экономическая деятельность в подавляющей степени коллективная. Поэтому если в индивидуальной деятельности имеются только процессы взаимодействия человека с предметом труда, то в коллективной деятельности к ним добавляются процессы взаимодействия ее участников – экономические отношения.
Во взаимодействии человека с предметом труда нет этики – только ноу-хау. Тогда как в процессах взаимодействия участников коллективной деятельности этика не только присутствует, но и является концептуальной основой моделей их действий. При этом этика любой коллективной деятельности имеет своей основой ценность справедливости. А ценность свободы играет второстепенную роль – ограничивается правом выбора, участвовать или нет в коллективной деятельности.
Именно это категорически не устраивало неолибералов. Потому что главной новацией неолиберализма стал отказ от ценности справедливости. Именно эта новация была с восторгом воспринята правящими классами Запада и в короткие сроки неолиберализм стал их лоцией управления обществом. Но так для народа ценность справедливости всегда является главной, отказ правящих классов от справедливости общественных отношений народ никогда не примет. Именно поэтому неолиберализм существует в качестве теневой идеологии правящих классов. А термины либеральная, социал-демократическая, социалистическая и пр. используются политическими партиями исключительно в качестве лейблов.
В классическом либерализме ценность справедливости имеется. Только в иерархии ценностей она расположена ниже ценности свободы. Поэтому либерал готов соблюдать в общественных отношениях справедливость только до тех пор, пока она не ограничивает ценность свободы. Именно поэтому либерал всегда готов ради свободы жертвовать справедливостью.
Под руководством неолиберализма в странах Запада общественные отношения начали быстро избавляться от элементов справедливости. И политэкономы это бы обязательно обнаружили. И доводили бы до общества информацию о процессе перерождения общественных отношений в полностью несправедливые.
Поэтому политэкономы стали представлять для правящих классов главную опасность. Они ее устранили простым способом – полностью прекратили финансирование любых политэкономических исследований. В результате политэкономам осталось только заниматься преподавательской деятельность. Тогда как экономическая наука стала заниматься исследованиями только процессов взаимодействия с предметом труда.
Распространение в правящих классах Запада идеологии неолиберализма стало реформацией, которая запустила процесс их ускоренной этической деградации. А объявление неолибералами современного западного общества «вершиной эволюции» запустило параллельный процесс деградации западного интеллектуального сообщества. Потому что если общественное развитие завершилось, то заниматься его исследованиями не имеет смысла. Как следствие, все исследования на эту тему тоже были прекращены. В результате философы, идеологи и обществоведы переквалифицировались в пропагандистов неолиберализма. По сути, превратились в интеллектуальную прислугу правящих классов. Этот статус как раз и обеспечил деградацию западных интеллектуальных элит.
В докладе Римского клуба «Come on» (2017) 38 представлявших главные мозговые центры Запада эксперты констатировали факт системной неадекватности капиталистической модели организации общества. По сути, эксперты признали, что капитализм обречен уйти в историю. А развивающийся в странах Первого мира букет политического, экономического и социального кризисов демонстрирует агонию капитализма, как результат неолиберальной реформации.
Эксперты таких откровенных выводов делать не стали – ограничились констатацией факта несоответствия капитализма уровню сложности современного западного общества. В итоге предложили разработать принципиальной новую модель организации общества. А для начала модернизировать используемую развитыми странами в управлении общественными процессами цивилизационную парадигму. Потому что модель общества всегда реализует представления цивилизационной парадигмы – предлагаемое ею понимание природы общества и особенностей общественных отношений.
Но эксперты не определили причину устаревания капитализма – отметили только его очевидные дефекты, приведшие Запад к букету кризисов. Но пока не поняли, что имеет место не кризис капитализма, а самый масштабный из всех общественный кризис – завершения эволюционной эпохи. Соответственно, это кризис перехода из индустриальной в постиндустриальную эпоху. В русле европейской цивилизации это третий такой кризис. Первым были кризис перехода из античной эпохи в феодальную, вторым – из феодальной в индустриальную.
В отличие от экспертов, политики это уже поняли. Так, комментируя встречу в Хельсинки российского и американского президентов, Г. Киссинджер сделал важное дополнение к выводам римских мудрецов: «Трамп – одна из тех исторических фигур, которые время от времени появляются, чтобы знаменовать собой конец эпохи и заставить ее отбросить устаревшее притворство.».
Получается, политики уже осознали глобальный характер букета кризисов. И что резонанс входящих в него кризисов разрушит Запад по модели цунами – смоет его в историю. Как это случилось с его конкурентом в общественном развитии – Советским союзом. И так освободит пространство, на котором возобновится процесс общественного развития – в условиях следующей эволюционной эпохи.
Это значит, что «холодная война» бушевала только между пропагандистами двух идеологических лагерей. Тогда как в реальности имела место конкуренция двух геополитических проектов. Соответственно, не было никакой «победы Запада в холодной войне» – СССР просто «сошел с дистанции». А затем стал первой жертвой кризиса перехода – первая волна цунами смыла его в историю. Точнее, первой жертвой стала социалистическая версия модели индустриального общества. И сегодня пришла очередь второй версии – капиталистической.
Конец одной эпохи означает начало следующей. И развитие в ней начнется с создания новых моделей общества – адекватных гораздо большей гамме общественных отношений. Чтобы оценить уровень сложности этой задачи, нужно понять, что организация общества следующей эпохи будет так же отличаться от индустриальной, как последняя отличается от феодальной. То есть, предстоит кардинальное изменение всех системных элементов организации общества.
Поэтому предыдущие кризисы перехода преодолевались в результате создания адекватной условиям новой эпохи цивилизационной парадигмы. В части общего понимания мироздания новая парадигма предоставляла более объективную философию. В части понимания общества она предлагала более качественные мировоззренческие учения – в первом случае христианство, во втором случае идеологии социализма и либерализма. В результате власти получали более эффективное навигационное обеспечение управлением существованием и развитием общества.
Эксперты Римского клуба сформулировали необходимость модернизации развивавшейся на протяжении индустриальной эпохи капиталистической версии цивилизационной парадигмы. Тогда как правильное понимание природы букета кризисов как кризиса эволюционного перехода требует создания принципиально новой парадигмы. Соответственно, требуется создать самый сложный из всех известных интеллектуальный продукт, состоящий из четырех блоков принципиально новых представлений – философского, идеологического, теоретического и инструментального.
Что касается модели преодоления кризиса перехода, то предыдущий кризис продемонстрировал два ее варианта. Если правящий класс полностью деградировал, он действует в логике известного выражения «после нас хоть потоп». Результатом такого управления в условиях кризиса перехода является революция. Она по модели взрыва разрушает организацию общества и так освобождает территорию для создания нового общества и начала развития в следующей эпохе. История демонстрирует, что это самый тяжелый для общества вариант преодоления кризиса перехода – сопровождается неисчислимыми страданиями людей.
Если правящий класс не до конца деградировал, в нем формируется адекватная ситуации политическая сила. И если ей удается возглавить правящий класс, она запускает процесс реформирования организации общества, который постепенно элемент за элементом приводит ее к качеству, адекватному условиям новой эпохи. Как следствие, процесс растягивается на десятилетия, а тяготы перехода не достигают слишком болезненных значений.
Темп развивающихся сегодня в США и Евросоюзе негативных процессов свидетельствует, что у их правящих классов остается очень мало времени для преодоления кризиса перехода постепенным реформированием. Скорее всего, кто-то из них повторит судьбу СССР – разрушится по модели взрыва. И так даст другому понимание своих перспектив и время для реформирования.
К изложенным в докладе Римского клуба выводам группа независимых интеллектуалов пришла в начале нулевых голов по результатам исследования краха СССР. Понимая актуальность для всего Первого мира проблемы качества навигационного обеспечения управления общественным развитием, группа решила заняться разработкой новой цивилизационной парадигмы.
Сегодня все поставленные в докладе задачи группа решила. Это позволило группе создать цивилизационную парадигму энергизма. В парадигма достаточно детально разработаны все четыре блока – философский, идеологический, теоретический и инструментальный. Поэтому в существующем виде она уже пригодна для практического использования в управлении общественными процессами.
Представления теоретического блока позволяют осуществить ревизию современной общественной науки. Это позволит уже сегодня отказаться от ложных элементов имеющегося у властей понимания общественных феноменов и в результате меньше принимать ошибочных решений. Как следствие, с меньшими потрясениями преодолевать кризис перехода.
Современное обществоведение описывает правила управления обществом, которые не соответствуют условиям реально существующей общественной среды. Поэтому кризис перехода, это изначально кризис общественной науки – предлагаемое ею понимание общества уже окончательно устарело. Как для современного судоходства устарели карты XV века.
Любая наука создает модель изучаемой ею части мироздания – его локальной среды. Модель строится на основе набора концептуальных представлений о природе среды, системе ее организации, ее субъектах, имеющихся в среде процессах. Концептуальные представления для модели общественной среды науке предлагают материалистическая философия и индустриальные идеологии.
Материализм описывает общую систему мироздания – его организации и действующего в нем миропорядка. Идеологии предлагают свои версии общественной среды – ее организации и действующих в ней порядках. Это значит, что обе школы науки об обществе, капиталистическая и социалистическая, выступая в качестве штурмана Первого мира привели на рифы эволюции оба геополитических лагеря. И это логичный результат ошибочности концептуальных представлений обеих школ общественной науки. Соответственно, начинать модернизацию навигационного обеспечения общественного развития Первого мира нужно с ревизии положенных в его основу концептуальных представлений общественных дисциплин.
В индустриальных моделях общества концептуальной основой системных элементов служат сформулированные идейными лидерами эпохи представления о сущности общества, его предназначении и правильных с точки зрения системы мироздания его организации и способа функционирования. Поэтому словами «отбросить устаревшее притворство» Киссинджер озвучил необходимость свергнуть с пьедесталов превратившихся в идолов идейных лидеров индустриальной эпохи – отправить их в музей науки.
Новой эпохе требуются новые представления о правильной модели общества – эффективной и комфортной для граждан. А для этого требуется вначале расчистить место для новых представлений. И это можно сделать единственным способом – обосновать ложность прежних представлений, что и приведет к свержению ставших препятствием для общественного развития идейных идолов. Это позволит убрать и последнее препятствие – жрецов идолов в лице иерархов обществоведческой церкви.
Так, в экономической составляющей модели индустриального общества в первую очередь требуется свергнуть главных идейных идолов ее либеральной и социалистической версий: А. Смита и К. Маркса. После этого будет нетрудно понять ошибочность представлений их последователей – развивавших и детализировавших идеи этих идолов. И так инициировать процесс расчистки места для новых представлений о сущности экономической деятельности, ее предназначении и более совершенной модели ее организации.
2. Концептуальные дефекты политэкономии капитализма
Решать поставленную задачу логично начать с представлений А. Смита – основоположника либеральной версии политэкономии. Так как К. Маркс формулировал в первую очередь альтернативные им представления. В результате и появилось второе течение экономической науки – политэкономии социализма.
Метафизической основой политэкономии капитализма служат три сформулированные А. Смитом постулата: об управляющих экономическими процессами «законах природы», об экономической деятельности как основном источнике богатства общества и о прибыли, как единственном мотиве предпринимателя.
Для современных условий сформулированные больше двух веков назад постулаты по определению не могут быть полностью истинными. Они ведь имели в своей основе более примитивное знание мироздания и понимание оставшегося в далеком прошлом общественного мира. Тем более, это очевидно для постулатов, которые сформулировал для экономической науки никогда не работавший в экономике человек. По сути, это были представления потребителя экономических продуктов, «просвещенного» трудами книжных экономистов.
Именно поэтому взаимодействие экономической науки с предпринимателями было парадоксальным – не ученые снабжали бизнесменов ноу-хау экономической деятельности, а наоборот, предприниматели создавали это ноу-хау. А ученые его выявляли, трактовали, снабжали научным декором и вставляли в свои труды. В итоге экономисты только пропагандировали эффективный опыт. В естественных науках ситуация была более разумной – именно ученые создавали знания, которые применялись предпринимателями в своей деятельности.
Тогда как формулируемые учеными экономические идеи никогда бизнесом не использовались. Точнее, они иногда использовались тоже мало что понимающими в экономике политиками. И как правило, с печальными результатами. Эта ситуация сохраняется до сих пор – разрабатываемая экономистами и проводимая властями политика неизбежно приводит к экономическим кризисам.
К слову, такая проблема имеется и у политологии – она тоже отражает взгляды лишь политологов. То есть, обслуживающего публичную политику персонала. И никакого ноу-хау управления политическими процессами политологи не создают – только трактуют практические результаты деятельности политиков.
А. Смит был философом-материалистом, поэтому для него естественно было верить в существование экономической разновидности законов природы. Только вот больше двух веков экономистам не удается познать природные законы экономики. Да, экономисты утверждают, что они эти законы определили. Только вот в отличие от выявленных естественными науками законов природы, экономические законы с удручающим постоянством не подтверждаются практикой. Соответственно, считать экономические законы природными пока нет оснований. Так что первый постулат А. Смита до сих пор ничем даже косвенно не подтвердился – остается только предположением. Хотя это не мешает экономистам в своих выступлениях ссылаться на экономические законы.
Как философ, А. Смит в основном занимался изучением этики. Он заинтересовался экономической наукой с предметной для своей профессии целью – разрешить этический парадокс экономической деятельности. Он считал, что предпринимателем движет исключительно стремление к прибыли как способе удовлетворения своей алчности. Поэтому с точки зрения христианской этики экономическая деятельность по своей природе порочна.
С другой стороны, экономическая деятельность, безусловно, полезна для общества. Получается, имеется полезный для общества «грех». В итоге А. Смит пришел к выводу, что экономическая деятельность порочна по модели «первородного греха» – допустима в обществе в случае, если приносит ему пользу. То есть, как «первородный грех» увеличивает численность населения, так порок алчности предпринимателей в конечном итоге увеличивает богатство общества. И является вполне гуманной альтернативой военному способу решения этой задачи.
Во времена А. Смита богатством общества считались только материальные ресурсы. Потому что в первую очередь они обеспечивали безопасность общества и возможность достигать нужные власти и гражданам цели. Именно на этом основывается представление, что создающая ресурсы экономическая сфера является «базисом общества». А все остальное сферы деятельности являются только «надстройками». Соответственно, все общественные процессы в них являются производными от экономических процессов.
Аналогично производство материальных ресурсов представлялось единственной целью экономической деятельности. И раз богатство общества формируется в первую очередь из уплачиваемых субъектами экономики налогов, экономическая политика должна стимулировать расширение экономики и повышение ее прибыльности.
Так как власть профессионально в экономике не разбирается, а придворные экономисты не только знают далекие от реальной экономики теории, но и всегда в первую очередь блюдут интересы власти, единственной разумной выглядела политика, ориентированная на невмешательство власти в управление экономическими процессами. В результате такой политики некомпетентное вмешательство в экономику было бы минимальным, соответственно, ее функционирование было бы максимально эффективным.
При этом и предоставление всегда ориентированным на расширение бизнеса предпринимателям максимальной свободы деятельности обеспечивало бы и максимальные темпы расширения экономики. В результате второй постулат А. Смита стал концептуальной основой политики либерализации экономической деятельности.
Развитие требует больших в сравнении с существованием ресурсов. Либерализм, как идеология развития личности, представляет собой материалистическую версию протестантизма. Создатели либерализма модернизировали протестантское представление о сути богатства идеей, что для человека оно является ресурсом развития личности. Поэтому в либерализме богатство было легитимировано в качество ресурсного обеспечения развития личности человека в процессе созидательной деятельности.
Так как неолиберализм объявил о завершении общественного развития, тем самым он освободил богатство от обременения обязанностью использовать его исключительно на достижение целей личностного развития. Поэтому люди получили право использовать богатство исключительно для собственного потребления. И создавать богатство любыми прямо не нарушающими законы способами. Именно это запустило вакханалию алчности – стремлению к неограниченному обогащению.
Процесс переноса производств в страны Третьего мира стал первым результатом этой вакханалии. Ведь простым перемещением мощностей в бедные страны прибыль возрастала в среднем в 10 раз. Вторым результатом стала спекулятивная вакханалия, которая сегодня уже многократно превысила все разумные пределы. Эти два результата в итоге стали основными источниками вырождения капитализма. И привели Запад к букету кризисов.
В европейской цивилизации сначала проблему легальности в общественных отношениях алчности в рамках религиозных представлений решили создатели протестантизма. Они постулировали представление, что «богатством Бог наделяет избранных им». Личное богатство, это накопленные человеком ресурсы, намного превосходящие его потребности для существования и деятельности. Поэтому в основе стремления к богатству лежит алчность. Но если накапливать богатства помогает Бог, это значит, что алчность не является пороком. По сути, ею человека наделяет сам Бог. Соответственно, алчность направляет человека к Богу.
К слову, в первую очередь это представление свидетельствует, что протестантизм является версией не христианства, а подобной исламу европейской версией иудаизма. Создатели протестантизма оставили неизменными второстепенные составляющие христианского учения – обрядовую и мифологическую. Но в части главного элемента учения, этики, использовали этические представления иудаизма.
Аналогичный подход использовался в церковной реформе Петра I. Она сменила веру правящего класса с православия на протестантизм в форме российской версии англиканства –цезарепапизма. Реформа тоже оставила неприкосновенной обрядовую составляющую. Кардинальное изменение этики правящего класса демонстрирует его переход к военной экспансии на международной арене.
Пример России так же демонстрирует, что протестантизм везде стал религией в первую очередь правящего класса. Тогда как в народной среде христианство сохранило влияние, как более комфортная для простых людей религия. Именно поэтому либерализм, как материалистическая версия протестантизма, всегда был большей степени распространен правящих классах. А социализм, как материалистическая версия христианства, всегда доминировал в народной среде.
В результате в протестантских и либеральных обществах правящие классы и народные массы в своей жизнедеятельности руководствовались разной этикой. Потому что этика иудаизма принципиально отличается от христианской этики. Иудаизм задает людям этику Иеговы, а христианство – этику Христа. Ветхий и Новый Заветы демонстрируют их принципиальную разницу – этика Иеговы абсолютно жесткая, этика Христа ориентирована на добросовестные и толерантные отношения.
Разница результатов колонизации Америки протестантами и католиками демонстрирует как раз отличие их этик. Все колонизаторы были жестокими. Но протестантская колонизация представляла собой геноцид коренного населения, а католическая колонизация была жестоким миссионерством. В результате индейцы в качестве полноценного этноса существуют только в странах Латинской Америки.
Либерализм создавался в качестве материалистической версии протестантизма. И модернизировал не только представление о личном богатстве, но и протестантскую этику – ввел в нее ценность справедливости. То есть добавил этической системе этику Христа. Но в иерархии поместил ценность справедливости ниже ценности свободы.
Тем не менее, даже в таком статусе этика Христа обеспечила либерализму высокий уровень этического совершенства. В результате либерализм смог эффективно поддерживать процесс общественного развития европейской цивилизации на протяжении большей части индустриальной эпохи. Точнее, это обеспечивали политики и предприниматели, руководствующиеся в своей деятельности обеими ценностями – свободы и справедливости. И именно отказ неолиберализма от ценности справедливости развернул процесс изменения европейских обществ с развития на деградацию.
Этика Христа, в сущности, это этика справедливости, как основы отношений коллективной деятельности. Социализм, как идеология развития общества, сохранил этику христианства – стал учением справедливости общественных отношений. И модернизировал христианскую этику ценностью свободы. Но в иерархии ценностей расположил ее ниже ценности справедливости. Поэтому социалист ради справедливости всегда готов пожертвовать ценностью свободы.
Предложение экспертов Римского клуба снабдить материализм христианской этикой является самым важным в деле модернизации цивилизационной парадигмы. А в каком варианте будет решаться эта задача, является самой главной для Первого мира интригой. Ведь протестантская этика только называется христианской. А реально это этика иудаизма.
На самом деле требуется встроить в систему миропорядка ценности свободы и справедливости – объяснить, как они реализуются в «законах природы». И ликвидировать недостатки идеологий, в которых ценности являются антагонистами. Ведь в современном их понимании свобода, это несправедливость, а справедливость, это несвобода. Для этого требуется определить, в достижении каких целей человек должен пользоваться свободой, а в каких соблюдать справедливость.
Исходные постулаты А. Смита о сущности экономической деятельности стали его единственным реальным вкладом в экономическую науку. Потому что первый ориентировал экономистов на поиск управляющих экономическими процессами законов. Второй постулат ориентировал экономическую политику власти на стимулирование предпринимательской активности. Третий постулат стало этической основой отношений между предпринимателями и обществом.
Поэтому если первые два постулата сыграл позитивную роль, то роль третьего была негативной. Потому что легитимировал монополию политической элиты на управление общественным развитием. Ведь порочных предпринимателей нельзя допускать к рулю общества. Так что не случайно политическая элита сделала из А. Смита научного идола. И вовсе не случайно в художественной литературе предприниматели всегда выступают в качестве лишь разных по степени порочности персонажей,
Тогда как остальные представления основоположника (о «невидимой руке рынка», «модели свободного рынка», «ориентации системы спроса и предложения на эффективность» и пр.) представляли собой умозрительные модели внешнего для экономики наблюдателя-философа. Они, конечно, были полезны в деле создания в общественном сознании выглядящей правдоподобно модели экономической деятельности. Но она была истинной в такой же степени, в какой истинной является модель математического фантазирования – Большой взрыв.
Постоянные экономические кризисы как раз и демонстрируют искусственность созданного А. Смитом и его авторитетными последователями понимания экономической деятельности. Тогда как, к примеру, с кризисами перепроизводства бизнес справился без экономистов – разработал эффективные технологии управления товарными запасами и кардинально повысил качество логистики.
Тем не менее, классическая политэкономия принесла бизнесу ощутимую пользу. Но не в экономической деятельности, а в его отношениях с властью. Дело в том, что бизнес создал экономистам имидж авторитетных специалистов. В результате власть, не разбираясь в экономике, стала использовать экономистов в качестве вроде как бы независимых экспертов и советников. Как следствие, учитывала их мнения и советы при разработке и осуществлении экономической политики.
Но так как главным спонсором экономической науки всегда был бизнес, экономисты своими мнениями и советами на самом деле лоббировали интересы экономической элиты. По сути, экономисты обеспечивали интересам бизнеса научный декор. В результате власть воспринимала лоббируемые интересы экономической элиты в качестве полезных себе и обществу. Такое неявное участие бизнеса в разработке и реализации экономической политики, безусловно, ускоряло экономическое развитие.
Поэтому на протяжении индустриальной эпохи экономическое развитие обеспечивалось бизнесом, а не экономической наукой. А когда во второй половине ХХ века экономическая наука перешла на содержание финансистов, развитие развернулось на деградацию. Потому что экономисты стали лоббировать интересы не производительной экономики, а ее обслуживающего персонала. И деградация экономики Первого мира, это естественный результат руководства ею прислугой.
Ложность постулата А. Смита о природной алчности предпринимателей доказывает проведенное английскими социологами в середине 80-х годов исследование мотивации предпринимателей. Его результаты показали, что только 13% предпринимателей целью своей деятельности считают получение прибыли. Тогда как остальные рассматривают бизнес в качестве комфортного занятия, подходящего лично им способа самореализации и даже возможности своей деятельностью улучшать окружающий мир.
Возможно, во времена А. Смита подавляющее большинство предпринимателей молились «золотому тельцу», но в конце ХХ века ситуация была принципиально иной. Получается, хотя бы конце ХХ века в подавляющем большинстве случаев прибыль не являлась главной целью деятельности предпринимателей. И этому есть вполне очевидное объяснение.
В мире любой феномен имеет двойную сущность, которые наблюдаются в двух системах – количественного измерения и качественной оценки. В этом смысле прибыль имеет две сущности – ресурса деятельности и характеристики эффективности деятельности. Как ресурс, прибыль измеряется величиной и оценивается достаточностью для жизнедеятельности. Как характеристика эффективности, прибыль измеряется соотношением дохода с расходами и оценивается добросовестностью ее получения.
Соответственно, прибыль имеет четыре характеристики, а не одну – демонстрирующую степень алчности предпринимателя или инвестора. Соответственно, разумно управлять процессом получения прибыли, используя четыре ее собственные характеристики. А не одну, причем характеризующую не саму прибыль, а степень этической неполноценности предпринимателя.
Выявленные в процессе исследований варианты мотивации предпринимателей позволяют построить лестницу уровней развития их личности. Ведь личность человека развивается не только в процессе познания мира, но и в процессах деятельности в нем. И результаты исследования демонстрируют как раз наличие разных уровней развития личности предпринимателей, наблюдаемых в виде изменения мотивов их деятельности.
На первом уровне предпринимателем движет исключительно алчность — он стремится к получению максимальной прибыли любым выглядящим безопасным для него способом. Соответственно, на первом уровне развития своей личности предприниматель руководствуется животным инстинктом.
На втором уровне стремление к получению максимальной прибыли отходит на второй план, а основным движущим мотивом становится честолюбие — предприниматель стремится во всем быть «первым». Как следствие, возглавлять все, что можно. На этом уровне им управляет сознание социального животного – альфа-самца. Поэтому предприниматели на первых двух уровнях развития своей личности не являются полноценными экономическими людьми. Добросовестные являются экономическими детьми, недобросовестные – экономическими животными.
Полноценными экономическими людьми являются только предприниматели, личности которых достигли следующих двух уровней развития. Потому что только на них деятельность предпринимателя принимает принципиально другой характер. На третьем уровне стремление к прибыли и честолюбие уходят еще дальше на задний план и предпринимателем движет стремление заниматься реализацией своего интеллектуального потенциала – получать удовольствие от создания и развития предприятия, производства своих продуктов. Соответственно, его деятельность носит в первую очередь интеллектуальный характер.
Наконец, на четвертом уровне предпринимателем движет стремление своей деятельностью повышать уровень совершенства создаваемого человечеством рукотворного мира – делать его более эффективным, комфортным и красивым. Поэтому мотив получения удовольствия от созидательной деятельности уступает место стремлению к получению удовлетворения от совершенства ее результатов. В итоге в деятельности предпринимателя ключевую роль начинает играть этика. Как следствие, деятельность становится полноценной – полностью человеческой и в первую очередь интеллектуальной.
Лестница развития личности предпринимателя дает чрезвычайно важное для экономической науки понимание того, что качество экономической среды определяется качеством доминирующих в ней предпринимателей. То есть, от того, какие по качеству предприниматели задают цели экономической сфере и устанавливают в ней обеспечивающие их достижения правила. Как следствие, от этого зависит степень добросовестности экономических отношений, эффективность экономической деятельности и ее польза для всего общества. А также, чем является экономическая среда для всех граждан – комфортными для животных джунглями или цивилизованной сферой общественной деятельности.
В итоге лестница объясняет, какую цель должно иметь управление развитием экономической сферы. А именно, превращением ее в полностью цивилизованное пространство. Эта цель должна достигаться легитимным с точки зрения эволюции способом – созданием благоприятных условий для деятельности людей и неблагоприятных для деятельности животных. При такой политике управления развитием экономической среды животные будут проигрывать конкуренцию с людьми и постепенной станут в экономике редким явлением.
Это не ограничение права занятия экономической деятельностью. Право будет только обременено обязанностью человека ориентировать свою деятельность на нужные обществу цели. Потому что любая общественная деятельность в первую очередь должна преследовать интересы общества – обеспечивать достижение нужных ему целей. Тогда как личные интересы людей должны удовлетворяться в ней во вторую очередь. То есть, быть дополнительным эффектом, который будет привлекать людей к участию в общественной деятельности.
Такое обременение права занятия бизнесом будет помогать предпринимателям ускоренно развивать свою личность. Ведь предприниматели начинают заниматься бизнесом, как правило, являясь экономическими детьми или животными – на этапе становления бизнеса прибыльность является критическим фактором. И только в процессе предпринимательской деятельности они поднимаются по ступенькам развития личности. А чем более качественной будет экономическая среда, тем легче и быстрее предприниматели смогут развивать свою личность. В результате из бизнеса будут уходить только предприниматели, не способные стать полноценными экономическими людьми. Потому что они не смогут успешно действовать в комфортной для людей экономической среде.
Лестница мотиваций универсальна – описывает ступени развития личности всех людей. И к месту заметить, что лестница демонстрирует пример дефектности экономических теорий, создаваемых никогда не занимавшихся предпринимательской деятельностью экономистов. Эта лестница мотивации разработана людьми, имеющими большой опыт собственной предпринимательской деятельности. Поэтому она обеспечивает объективное и нужное в практической управленческой деятельности понимание – в каком направлении нужно ориентировать развитие экономической среды. И во всем диапазоне сред – от предприятия до всей экономики.
В результате лестница является реальным инструментом управления – измерительным. Например, лестница обеспечивает принципиально более качественное понимание цели развития экономической среды. В сравнении с современной ориентации экономических властей на «создания «благоприятного инвестиционного климата». Хотя бы потому что он может быть благоприятным как для людей, так и для животных. Соответственно, приводить к очень разным результатам – как к развитию экономической среды, так и к ее одичанию.
А вот из предлагаемой «пирамидой Маслоу» иерархии потребностей не работавшие в реальной экономике теоретики не смогли выжать ничего полезного для управленческой деятельности. Реально используют ее лишь в качестве научного декора своих «трудов». А если учесть, что духовные потребности, как вершина пирамиды, могут принимать самые извращенные формы, просто создавать условия для их удовлетворения чрезвычайно опасно для общества. Это весьма печальными примерами демонстрируют развитые страны.
Постулат А. Смита о предназначении экономической деятельности как исключительно основном создателе личного и общественного богатства, изначально выглядел примитивным. Потому что в те времена существовало альтернативное и при этом гораздо более качественное представление на этот счет. Его сформулировали создатели Библии словами «На седьмой день Бог почил от трудов своих». То есть, Бог перестал создавать новые сущие. Но ведь именно этим делом в первую очередь занимается человек – в виде продуктов своего труда создает сущие, которых до этого не было. А это значит, что на «седьмой день» человек продолжил дело Бога – стал развивать окружающий мир, наполняя его продуктами своего труда. В итоге стал создавать в составе мироздания рукотворную территорию.
Это представление о предназначении созидательной деятельности первыми поняли создатели масонского учения, сформулировав идею «человека-каменщика»: человек подобен Богу не по облику, а по качеству и предназначению. Так что, если Бог как Великий Каменщик создал мироздание, то люди, как простые каменщики, своим трудом создают вокруг себя рукотворный мир.
Именно для выполнения людьми обязанностей продолжателей дела Бога общество должно быть организовано на принципах свободы, равенства и братства. Потому что для созидательной деятельности свобода является обязательным условием. В масштабах Великого Каменщика все простые каменщики равны, а потому в обществе должно быть равноправие и, соответственно, справедливые отношения. И так как все каменщики занимаются одним делом, они все братья по предназначению.
А. Смита масонские представления не устроили в первую очередь как философа-материалиста. Важную роль сыграло и то, что на протяжении большей части XVIII века Англия была в первую очередь торговой колониальной империей. Соответственно, в ней созидательная деятельность в составе экономики была второстепенной. Наконец, в Англии масонские идеи были распространены только в его самой интеллектуальной части. Так что экономическая элита идеи созидательного предназначения экономической деятельности вряд ли могла воспринять. О производных масонских идеях о свободе, равенстве и братстве и говорить нечего.
Сегодня представление о человеке, как продолжатели дела Бога выглядит более очевидным. При этом дает принципиально важное для управления обществом понимание предназначения всех интеллектуальных элит. Так политическая элита создает общественную структуру искусственного мира в виде государственных институтов и правовой системы. Экономическая организует создание вещественной части искусственного мира – наполняет его производимыми продуктами. Культурная элита выявляет в творениях Создателя стандарты и эталоны совершенства, на которые экономическая и политическая элиты должны ориентироваться в своей созидательной деятельности. Научная элита добывает знания, использование которых повышает эффективность созидательной деятельности политиков и предпринимателей.
Такое понимание принципиально изменяет статус экономической элиты в общественной иерархии. Но требует обременения экономической свободы обязательной ориентацией ее на цели общества. В первую очередь свобода должна предоставляться только для созидательной деятельности. И только развивающей рукотворный мир в направлении большего совершенства.
В таком варианте экономическая элита из полезного обществу грешника становится одним из двух «моторов» его развития. И если такое понимание считать близким к истинному, оно потребует существенной реорганизации всей системы управления обществом. В первую очередь ликвидации монополии политической элиты на управление обществом и его развитием.
Точнее, перехода к дуумвирату – совместному управлению обществом политической и экономической элитами, как двумя «моторами» общественного развития. А для этого требуется кардинальная перестройка всей системы управления обществом. Но сначала нужно, чтобы экономическая элита сменила ориентацию своей деятельности на прибыль – в качестве главной считала своей участие в создании совершенного рукотворного мира.
Возвращение к забытым идеям и представлениям – это обычное для процесса познания явление. Для примера можно напомнить, что греки еще в III веке до н.э. знали, что Земля вращается вокруг Солнца и имеет форму шара. И даже высчитали окружность экватора. Правда, ошиблись на 10 тыс. километров – у них получилось 30 тыс. Колумб думал, что нашел западный маршрут в Индию как раз потому что пользовался греческими источниками.
Экономическим пророком А. Смита сделала политическая элита. После того, как политики и буржуа совместными усилиями отстранили от власти аристократию, перед ними встал вопрос: кто из них главнее? Потому что атавизм патриархального мышления диктовал необходимость иметь в обществе единоначалие. В результате дружное совместное управление политической и экономической элитами продолжалось не очень долго.
Чтобы единолично управлять обществом, политикам требовалось испортить им репутацию бизнесменов – опорочить в общественном сознании. Чтобы общественное сознание понимало: бизнесменам не место у руля общественного корабля. Этот вариант был самым простым способом монополизировать управление обществом.
Тут и подвернулся А. Смит со своим научным обоснованием природной порочности бизнесменов. Именно политики сделали из философа экономического пророка. Для достижения своей цели они подключили культурную элиту, которая начала с помощью произведений художественной литературы и публицистики формировать в общественном сознании образ экономического Дориана Грея.
К месту напомнить, что в начале ХХ века аналогично действовала русская буржуазия – подрядила политиков, деятелей культуры и науки для дискредитации самодержавия. Их дружными усилиями репутация царизма в глазах общества была быстро опущена до маргинального уровня. Как результат, большая часть российского общества с восторгом восприняла свержение самодержавия.
Изложенное выше демонстрирует не только назревшую необходимость отказа от ветхих постулатов и производных от них убогих стереотипов. Это только расчистка идейной площадки. Требуется вооружиться новыми фундаментальными представлениями. Только на их основе можно разрабатывать новую конструкцию общества....
Полный текст в PDF файле
Все права защищены. использование и перепечатка материалов только с письменного разрешения авторов.
Copyright © 2019 PRISMLAB